Когда закончится нефть? Ресурсное проклятие России
Самые распространенные мнения:
Первое – если есть ресурсное проклятие, то Россия должна идти «особым путем» и не возможно строительство рыночной экономики. Она вечно будет зависеть от реализации ресурсов…
Второе мнение основывается на том, что ресурсы можно использовать для поддержания развития других секторов экономики в качестве стартовой подушки безопасности.
Парадокс заключается в том, что вопреки ожиданию, во время роста цен на энергоносители страны, не имеющие собственных энергоресурсов, развиваются значительно быстрее, нежели страны, изначально обладающие природными ископаемыми. Это объясняется тем, что «бедные» ресурсами страны вынуждены искать иные источники и пути развития, в то время, как «богатые» ресурсами страны просто пожинают плоды роста цен на сырье, снимают сливки, тратят деньги на закупку готовой продукции. Однако именно в производстве готовой продукции закладывается вся основная маржинальность и налогооблагаемая база.
Самым очевидным примером преимущества продажи готовой продукции в сравнении с продажей энергоресурсов является производство и реализация высокотехнологичной продукции. В стоимость такой продукции закладывается не только стоимость ресурсов, но и затраты на покупку патентов (авторского права), затраты за трудовые ресурсы, расходы на маркетинг, в конце концов, стоимость самого бренда. В результате компания, не обладающая никакими ресурсами, кроме высокотехнологичных, может стоить сотни миллиардов долларов (пример – Google).
Зависимость ресурсодобывающей экономики от цен на сами ресурсы делает всю экономику очень слабой и не защищенной от любых потрясений.
Смотрите, что по этому поводу думает Сергей Гуриев – очень полезное видео (всего 12 минут).
Голландская болезнь в РФ
В 2005 г. экспорт углеводородов из России в стоимостном выражении возрос в 5,3 раза по сравнению с 1998 г. – с 28,0 до 148,9 млрд. долл. Растущий приток «нефтедолларов» в Россию рассматривается многими специалистами не только как позитивный фактор экономического роста, но и как причина чрезмерного укрепления курса рубля, высокой инфляции и торможения развития обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства и высокотехнологичных отраслей экономики. Они проводят аналогии между современной экономической ситуацией в России и «голландской болезнью» (Dutch disease), наблюдавшейся в 1970-х годах в Нидерландах после освоения газовых месторождений в Северном море . На заседании Совета по конкурентоспособности и предпринимательству 6 сентября 2006 г. о ней упоминал председатель правительства РФ . В чем же заключается «голландская болезнь», действительно ли Россия ею «заболела», насколько опасна она для отечественной экономики и как ее лечить? Единства мнений по этим вопросам в экономической науке нет.
«Голландская болезнь»: сущность, причины и последствия
Согласно узкому определению, «голландская болезнь» заключается в деиндустриализации экономики в результате открытия нового источника природного ресурса. Ее механизмом является рост курса национальной валюты страны вследствие улучшения торгового баланса, что делает продукцию отраслей обрабатывающей промышленности менее конкурентоспособной . Это определение относится ко всем несырьевым отраслям экономики, производящим торгуемый (traded или tradeable) продукт, то есть продукцию и услуги, которые можно свободно экспортировать и импортировать. В отличие от этих отраслей (Т-сектора) в любой стране существуют отрасли, производящие неторгуемый (non-traded или non-tradeable) продукт (Н-сектор). К Н-сектору относится государственный сектор экономики (оказывающий, например, услуги по обеспечению национальной и общественной безопасности, государственному управлению), автодорожное и жилищно-коммунальное хозяйства, сфера услуг населению и т.п. Н-сектор не конкурирует с иностранными товаропроизводителями вследствие нетранспортабельности выпускаемых им услуг и продуктов.
Поскольку при открытии и разработке богатого месторождения сырья страна получает значительный объем природной ренты, душевые показатели валового внутреннего продукта (ВВП) и реальных доходов населения растут. Поэтому общий рост спроса приводит к росту выпуска неторгуемых товаров в Н-секторе, которые нельзя импортировать в обмен на экспортируемое сырье (raw material), производимое в М-секторе. Прирост занятости в Н-секторе при этом может поглотить высвобождающуюся из Т-сектора рабочую силу. Почему же тогда «голландская болезнь» считается столь негативным явлением?
Во-первых, возникает трудная проблема изъятия и перераспределения рентных доходов. Они могут быть присвоены владельцами месторождений, а доходы большинства граждан при этом сократятся или останутся неизменными, либо будут расти более низкими темпами. Это приводит к высокой дифференциации доходов и социальному неравенству, рассматриваемому многими экономистами и политиками (например, в скандинавских странах) как чрезвычайно негативное явление. Чтобы этого не случилось, государство должно изымать природную ренту с помощью налогов (включая экспортные пошлины) или платы за пользование недрами, находящимися в государственной собственности. Однако нигде еще не удавалось этого сделать безболезненно и эффективно.
Во-вторых, даже при полном изъятии природной ренты государством и справедливом ее распределении между гражданами могут возникнуть проблемы региональной несбалансированности спроса и предложения продуктов. Поскольку Н-сектор производит нетранспортабельные виды продукции и услуг, их нельзя перемещать из одного региона (или населенного пункта) в другой. В такой пространственно протяженной стране, как Россия, дифференциация обеспеченности населения услугами велика, а единый рынок труда по-существу отсутствует. Поэтому рост спроса на неторгуемый продукт приводит к росту цен на него при одновременном сокращении выпуска торгуемого продукта и росте безработицы в тех регионах, в которых он производился. А это в целом по стране означает и макроэкономическую несбалансированность экономики.
В-третьих, важным аспектом «голландской болезни» является ее развертывание во времени. Резкое сокращение производства торгуемого продукта и занятости в Т-секторе означает возникновение убыточности и банкротства предприятий обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, а также высокотехнологичных отраслей экономики. Это приводит к высокой структурной безработице и снижению заработной платы многих категорий занятых, особенно в наукоемких отраслях, обладающих высокой квалификацией. Ведь нелегко переквалифицироваться из исследователя фармацевтической или авиакосмической компании в работника торговли. Происходит также недоамортизация вложенного в развитие предприятий Т-сектора капитала. Временно возникают «узкие места» в производстве неторгуемого продукта, что приводит к росту структурной инфляции. Поскольку освоение крупных месторождений углеводородов занимает многие годы, структурный кризис также может затянуться надолго. А это вызывает уже застойную безработицу и устойчивые инфляционные ожидания.
В случае истощения месторождения природного ресурса может начаться структурный и валютно-финансовый кризис, подобный «ломке» у наркомана, лишенного наркотика. Выздоровление от «голландской болезни» может оказаться еще тяжелее, чем структурный кризис при ее начале.
В-четвертых, для рынков сырьевых товаров характерна сильная неустойчивость цен. Это порождает сильную макроэкономическую нестабильность. В период повышенных цен происходит укрепление курса национальной валюты и обострение «голландской болезни». После падения цен происходит ухудшение торгового баланса и девальвация национальной валюты, что порождает всплеск инфляции. При этом происходит обратная структурная перестройка экономики – ускоренный рост Т-сектора. То есть страна-экспортер сырья постоянно находится в состоянии структурной, региональной и макроэкономической несбалансированности. «Голландская болезнь», таким образом, может возникнуть и вследствие резкого роста цен на минеральное сырье, поскольку влияние на экономику страны-экспортера роста цен на него схоже с влиянием роста добычи.
В-пятых, даже если отвлечься от проблемы неустойчивости во времени цен на сырье, возникает вопрос: является ли вообще наличие возможностей добывать и экспортировать сырье, присваивая природную ренту, благом для России? Некоторые исследователи считают, что богатство страны природными ресурсами является негативным фактором экономического развития или «ресурсным проклятием» (resources curse) . По мнению их оппонентов, специализация на экспорте сырья является естественной для России и она не должна с помощью протекционистских мер стимулировать развитие Т-сектора. Например, А. Брич пишет: «По нашему мнению, Россия торгует именно теми товарами, которыми и следует торговать… дальнейший рост российской экономики будет достигаться за счет добычи, переработки и экспорта природных ресурсов. Помимо этого, Россия обладает огромными преимуществами благодаря наличию богатых запасов энергоносителей» . Однако существуют закономерности технико-экономического развития, которые не укладываются в эту логику.
Для Т-сектора в наибольшей степени характерны позитивные экстерналии (внешние эффекты), связанные с научно-техническим прогрессом. Как известно из теории эволюции технико-экономических систем, развитие наукоемких и высокотехнологичных отраслей приводит к диффузии технологий-процессов в другие отрасли экономики. Кроме того, для современного НТП характерно постоянное обновление выпускаемой продукции с освоением изделий, имеющих повышенные потребительские свойства. Их разработка требует крупных затрат на НИОКР, которые распределяются на весь объем выпускаемой продукции. Возникает «эффект отдачи от масштаба», из-за которого совершенно нерентабельно выпускать несколько самолетов или несколько тысяч автомобилей новой модели. Для Т-сектора характерно также явление «обучение действием» (learning by doing). Из-за него освоение высокотехнологичных изделий возможно только при наличии опыта выпуска менее сложных изделий. По этому пути идет в настоящее время Китай. Российская экономика двигалась до сих пор в противоположном направлении, теряя накопленные научно-технические заделы и утрачивая потенциал производства высокотехнологичных вооружений, на закупку которых государство не выделяло средства годами. Теперь, когда такие средства начали выделяться в большем объеме, выявляются «узкие места» в технологических цепочках производства технически сложных изделий, возникшие вследствие перепрофилирования производства комплектующих изделий на выпуск продукции, простой в изготовлении.
Для функционирования конкурентоспособного Т-сектора требуется армия инженеров, дизайнеров и исследователей, имеющих высокую квалификацию. В то же время квалификационные требования к работникам Н-сектора, как правило, гораздо ниже. В наибольшей степени с понятием Н-сектора ассоциируется сфера личных услуг населению и услуг, оказываемых государством. Для них характерны наименьшие темпы роста производительности труда. Следовательно, расширение этих сегментов экономики – не самый эффективный путь к обеспечению устойчивого экономического развития и заметного (многократного) повышения благосостояния граждан.
В целом напрашивается вывод: «голландская болезнь» действительно порождает множество негативных последствий макроэкономического, структурного и регионального характера. Однако имеет ли она место в России?
Рекомендация от WiaHome.ru
Рекомендация от WiaHome.ru
Рекомендация от WiaHome.ru
Рекомендация от WiaHome.ru
Рекомендация от WiaHome.ru
Рекомендация от WiaHome.ru
Рекомендация от WiaHome.ru
«Голландская болезнь» в России: генезис и особенности
О возможном развитии в России «голландской болезни» многие экономисты предупреждали уже давно . Эту точку зрения разделяют не все специалисты. Например, А. Брич пишет: «Термин «голландская болезнь» некорректно использовать для анализа ситуации в российской экономике. Он был введен для того, чтобы описать влияние неожиданного открытия месторождений газа в Северном море на остальные, то есть не относящиеся к нефти и газу отрасли голландской промышленности…О существовании запасов нефти и газа в России известно издавна. Их эксплуатация позволяла в течение длительного времени финансировать и поддерживать советскую экономику. В настоящее время Россия гораздо больше страдает от наследия советской эпохи, чем от «вредной привычки» получать завышенные доходы от экспорта нефти и газа» . Однако из его утверждения следует лишь то, что «голландская болезнь» досталась России в наследство от СССР. Ведь она снабжала сырьем не только зарубежные страны, но и другие советские республики. После распада СССР произошла лишь переориентация экспорта углеводородов в пользу развитых стран. Это привело к росту экспортных доходов от вывоза углеводородов. При этом они был подвержены резким колебаниям.
Среднегодовая сопоставимая цена на нефть марки UK Brent в 2005 г. по сравнению с 1992 г. возросла вдвое – с 27,0 долл./баррель до 54,4 долл./баррель. Однако при этом в 1998 г. она составляла всего 15,2 долл./баррель или 56,4% от уровня 1992 г.
Фактическая цена снизилась несколько меньше – на 34,5%. При этом в 1997 г. она равнялась 19,1 долл./баррель – почти как в 1992 г. Тем не менее, экспорт углеводородов из России увеличился с 24,0 млрд. долл. в 1992 г. до 38,5 млрд. в 1997 г. (в том числе сырой нефти – с 10,2 до 14,8 млрд. долл.). Но в 1998 г. произошло его резкое сокращение – до 28,0 млрд. долл. В дальнейшем он возрос в 5,3 раза – до 148,9 млрд. долл. в 2005 г.
Усилилась и роль экспорта углеводородов в обеспечении развития российской экономики. В таб. 1 представлены показатели ВВП и экспорта товаров и услуг в 1992-2005 гг., дефлятированные с помощью дефлятора ВВП, рассчитанного нарастающим итогом к 1991 г. Российский ВВП сократился с 1196 млрд. руб. в 1992 г. до 846 млрд. руб. в 1998 г. с последующим ростом до 1334 млрд. руб. в 2005 г.
Соответственно, величины экспорта в постоянных ценах 1991 г. составили 745; 264 и 469 млрд. руб. В целом за период доля углеводородов в экспорте составила 44%, сырой нефти – 22%, нефтепродуктов – 8,6% и природного газа – 13,4%. Для сравнения, в 1992 г. аналогичные показатели составляли 40,9%; 17,4%; 8,5%; 14,9%. Однако динамика указанных долей внутри периода была весьма неравномерной. Например, в 1998 г. доля углеводородов в экспорте составляла 32,2%, сырой нефти – лишь 11,8%, нефтепродуктов – 4,9%. Доля же экспорта природного газа (15,5%) была выше чем в 2005 г.
Используя доли отдельных статей экспорта в его общей величине, можно получить оценки величин экспорта в млрд. руб. в ценах 1991 г. Следовательно, можно рассчитать и соотношение экспорта углеводородов и ВВП, которое составило в среднем за период 16,1%. При этом, несмотря на падение цен на нефть, объем экспорта углеводородов в млрд. долл. возрастал до 1997 г. Однако укрепление реального курса рубля было сильнее, в результате чего соотношение экспорта углеводородов и ВВП снизилось с 25,5% в 1992 г. до 13,8% в 1993 г. и до 9,4% в 1997 г. Затем оно увеличилось до 19,5% в 2005 г.
Таким образом, несмотря на двукратное увеличение сопоставимой цены на нефть марки UK Brent в 2005 г. по сравнению с 1992 г., соотношение экспорта углеводородов и ВВП было в 2005 г. гораздо ниже, чем в 1992 г. Можно сделать выводы, что роль экспорта углеводородов в экономике России в 1992-2005 гг. была велика, хотя соотношение его с объемом ВВП было весьма неустойчивым.
Анализ развития экономики постсоветской России приводит также к выводу о том, что у «голландской болезни» может быть еще одна (наряду с ростом добычи сырья или мировых цен на него) причина: переход части отраслей Н-сектора в Т-сектор. Следует отметить, что разбиение несырьевых отраслей на эти два сектора зависит от системы государственного регулирования экономики. Либерализация внешней торговли и цен в России привела к тому, что множество российских предприятий (особенно производители потребительских товаров) оказались неконкурентоспособными по сравнению с иностранными.
Поскольку снятие протекционистских барьеров происходило поэтапно, свертывание российской обрабатывающей промышленности растянулось на несколько лет. При сокращении продукции промышленности за 1991-1998 гг. на 56% выпуск продукции машиностроения и металлообработки снизился на 64%; лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной – на 66%; промышленности стройматериалов – на 70%; легкой промышленности – на 89%; пищевой – на 47%. Наиболее сильно упал выпуск продукции указанных отраслей в 1994 г. При этом продукция нефтедобывающей промышленности за указанный период снизилась гораздо меньше – на 32%, а газовой – на 15% . В результате высвободились дополнительные ресурсы углеводородов для наращивания их экспорта. Таким образом, Россия переживала приступ «голландской болезни» в 1992-1998 гг., а не только в 1996-1998 гг., как отмечают М. Монтес и В. Попов.
После 1998 г. произошло временное ослабление «голландской болезни» благодаря многократной девальвации рубля, вызванной падением цен на нефть и валютно-финансовым кризисом. Последовавший рост цен на энергоносители стал причиной ее нового «приступа», хотя, по мнению некоторых авторов, пока что наблюдаются только первые признаки обострения «голландской болезни» . В первом полугодии 2006 г. на фоне быстрого роста валового продукта (на 6,3%) качество экономического роста ухудшилось. Вклад обрабатывающих секторов в прирост промышленного производства резко сократился и составил 70% против 86% за первое полугодие 2005 г. При этом вклад машиностроительных производств упал с 37% до 4,4% . Само промышленное производство возросло лишь на 4,4%, в том числе по виду деятельности «обрабатывающие производства» – на 4,5%.
Еще в 2001 г. Е. Гайдар говорил: «Нам безумно повезло, что мы вошли в период высоких цен с предельно низким реальным курсом рубля, соответственно, у нас был большой задел его постепенного роста после краха 1998 г. Тем не менее, если высокие цены на нефть продержатся еще год, два, три, четыре, эта «подушка» неизбежно исчезнет. …если, не дай Бог… мы получим $30-40 за баррель, то, честно говоря, я не вижу, как в этой ситуации мы сможем избежать серьезнейших проблем с резким и опасным укреплением реального курса рубля».
Мировая цена нефти сорта «Urals» в 2005 г. составила 50,6 долл./баррель, а прогноз цены на 2007 г. – 61 долл./баррель . Серьезных проблем не удалось избежать и с укреплением реального курса рубля, и номинального. Тем не менее, хотя развитие обрабатывающей промышленности отстает от роста ВВП, спада в ней пока не наблюдается. Это объясняется следующими причинами.
Наряду с секторами экономики, производящими торгуемый и неторгуемый продукт, в российской экономике следует выделить три промежуточных сектора. В-сектор производит вооружения, военную технику, спецсредства и другую продукцию, которая экспортируется из России, но почти не импортируется по соображениям национальной безопасности или другим причинам. К П-сектору относятся пищевая и легкая промышленности, машиностроение и т.п. отрасли, импорт и экспорт продукции которых затрудняется протекционистскими барьерами, причем более высокими в западных странах, чем в России. Их экспорт осложняется также несоответствием качества российской продукции международным потребительским стандартам и вкусам, формируемым, в частности, рекламой. Д-сектор производит товары (металлы, минеральные удобрения и т.п.), которые продаются на внутреннем или внешнем рынках вследствие своей дешевизны, порождаемой более низкими внутренними ценами на энергоносители, чем за рубежом. Другими словами, наличие протекционистских и транспортных барьеров препятствует дальнейшему свертыванию обрабатывающей промышленности в России.
При выделении трех промежуточных секторов от Т-сектора в России мало что остается. Из нее экспортируются уже в основном сырьевые либо энергоемкие товары. По мнению О. Дынниковой, «Россия, очевидно, страдает «голландской болезнью», что выражается в почти полном исчезновении обрабатывающей промышленности, способной производить торгуемые (то есть конкурентоспособные на мировом рынке) товары».
Модель для анализа механизма «голландской болезни» в нерыночной экономике
Итак, «голландская болезнь» в России возникла в конце 1970-х – начале 1980-х годов . В последние же годы наблюдается лишь ее конъюнктурное обострение, вызванное резким повышением мировых цен на нефть. Однако возникает естественный вопрос: как может возникнуть «голландская болезнь» в нерыночной экономике, в которой сами понятия инфляции и реального валютного курса не соответствуют их аналогам в условиях рыночной экономики? Чтобы ответить на этот вопрос, следует разделить воздействие на экономическое развитие собственно «голландской болезни» и сопутствующих ей явлений. Например, можно рассмотреть экономику страны использующую иностранную валюту. Очевидно, такой эффект «голландской болезни», как укрепление номинального курса национальной валюты, не сохранится. Однако деиндустриализация должна произойти все равно.
Наконец, в экономике, в которой производство продукции, экспорт и импорт определяются государством централизованно, рост добычи сырья или мировых цен на него все равно должны порождать «голландскую болезнь» даже при отсутствии рыночных механизмов.
Читайте также:
Wildberries. Татьяна Бакальчук – интервью Самой богатой женщины-миллиардера в России
Два ключевых принципа в развитии Wildberries от Татьяны Бакальчук:
Создать самый лучший сервис для покупателей. Развиваться за счет собственных инвестиций и выбирать оптимальные модели ведения бизнеса.
Шеринг экономика в недвижимости. Влияние на рынок
Термин «экономика совместного использования» относится к совместному использованию услуг, товаров, имущества, помещений или капитала. Во все более глобализированном и сетевом мире это развитие дополняет другие тенденции в сфере недвижимости, такие как устойчивое проживание или новые технологические возможности, которые обеспечивают более быструю связь между спросом и предложением.
Почему БОГАТЫЕ люди прячут деньги в элитной недвижимости и предметах роскоши
Комната под потолок забитая пятитысячными купюрами или приобретение элитной дорогостоящей недвижимости за рубежом - что выбрать, чтобы жить красиво?
Два больничных корпуса «Хошэньшань» и «Лейшеншань» в Ухане общей площадью порядка 70 000 кв.м.,на 2600 пациентов, построены за 2 недели для лечения больных, зараженных коронавирусом. Коммерческая недвижимость во благо мира
.jpg "Онлайн оценка вашей недвижимости - БЕСПЛАТНО !")
Покупать или продавать в 2020г коммерческую недвижимость?
Прежде решиться на покупку или продажу, каждый должен определиться: для чего он хочет «вложиться» в коммерческую недвижимость? А решив продать, готов ли он дойти до конца, чтобы не потерять еще больше?
|
|
|
 |
Написать Сообщение |
(Все сообщения проходят проверку и при обнаружении не нормативной лексики будут удалены
ПРАВИЛА, КАСАЮЩИЕСЯ НЕНОРМАТИВНОЙ ЛЕКСИКИ)
|
Wi-News - Новости и Аналитика на WiaHome.com
Статус: Специалист в недвижимости Деятельность на рынке с 2007г. Адрес: Россия, Новосибирск |
|
Статус: Специалист в недвижимости
Деятельность на рынке с 2007г.
Проф. рейтинг: 3.00
Адрес: Россия, Новосибирск
| Выбор города |
| Внимание |
| Разместить |
| Рубрики |